В конце апреля 1984 года д/э "Гижига" Мурманского Морского Пароходства встал под погрузку хлопка к причалу порта Мобил (Алабама, США). Поскольку, из-за затянувшейся стоянки на Кубе, судно значительно отставало от графика и его с нетерпением ждали в родном порту, грузовые операции начались несмотря на вечерние сумерки и выходные сразу же после окончания швартовки. Погрузка судна производилась в три смены.

В связи с короткой стоянкой в порту, вахты продолжали нести по ходовому расписанию. Около четырех утра, второй помощник Геннадий Антропов, уже после сдачи своей вахты, вышел к трапу и попросил вахтенного матроса посмотреть, почему не горит на корме габаритный огонь, который вывешивается за борт на время стоянки судна. Из нескольких фраз, которыми они успели переброситься прежде, чем матрос ушел, было известно, что Геннадий, на время отсутствия матроса, постоит у трапа, а потом пойдет спать к себе в каюту. Когда матрос вернулся, у трапа никого не было. "Ушел спать, наверно" - подумал он о втором, но через четыре часа выяснится, что матрос был последний, кто видел Геннадия.

Примерно в семь утра, во время закрытия трюма No 2, несколько белоснежных тюков с хлопком были обрызганы маслом гидравлики крышек трюма. Вахтенный матрос позвонил в каюту Геннадия, отвечающего за погрузку, сообщить ему о происшествии. Поскольку на телефонные звонки никто не отвечал, матрос решил разбудить крепко спящего второго и поднялся к нему в каюту; в каюте никого не было. Все дальнейшие попытки матроса самостоятельно найти второго помощника результата не принесли и ему ничего не оставалось, как доложить начальству об инциденте и исчезновении второго.

Основная часть экипажа к этому времени уже позавтракала и свободные от вахт и работ собирались в город за покупками; к вечеру планировалось окончание погрузки и выход судна в рейс. В связи с исчезновением "второго" увольнение было отложено до выяснения обстоятельств.

Из наиболее опытных членов экипажа были составлены досмотровые группы, которые внимательно осмотрели все судно, включая труднодоступные места и водосборные колодцы, где мог находиться труп пропавшего моряка - были и такие предположения.

В то время, как одна часть экипажа, облаченная в комбинезоны и вооруженная мощными фонарями, искала исчезнувшего второго, другая часть экипажа, свежевыбритая, пахнущая дорогими лосьонами и стильно одетая, бесцельно прогуливалась между трапом и каютой помполита и изрядно нервничала по поводу того, что оставалось все меньше времени на покупки в городе. К тому же, многим из них, в скором времени нужно было заступать на вахту. Предположения и догадки по поводу исчезновения второго витали в воздухе, и вскоре, кем-то из нетерпеливых ожидающих разрешения сойти на берег, была озвучена идея о том, что Геннадий просто сбежал, и, что нужно прекратить никому ненужные поиски и отпустить людей в город. В начале одиннадцатого на судно поступила официальная информация, подтвердившая это предположение – второй помощник обратился к властям США с просьбой о предоставлении политического убежища. После получения данной информации капитан судна разрешил всему экипажу увольнение в город, поскольку, по его мнению, кому надо было, уже убежал. Сам же капитан в сопровождении помполита и судового знатока английского языка поехали искать сбежавшего второго к властям, где находился Геннадий.

В иммиграционной службе капитану предоставили возможность поговорить со сбежавшим вторым помощником, где Геннадий, не смотря ни на какие доводы, отказался возвращаться в коммунистический рай. К вечеру, ровно через сутки с момента начала погрузки судно покинуло порт.

На пути судна в Мурманск были проведены внеочередные собрания партийной, комсомольской и профсоюзной организаций, где из выступлений докладчиков экипаж узнал о том, каким плохим человеком был Геннадий Антропов. Выступавшие и участвующие в прениях, изобличая двуличного изменника Родины, в выражениях не стеснялись. Положительно характеризовавшийся прежде второй помощник к приходу в Мурманск был исключен из всех организаций в каких только можно было состоять. С постановкой судна к причалу родного порта началось следствие.

Несколько месяцев спустя после того, как Геннадий остался в США, на судне стали появляться различные слухи о дальнейшей его судьбе. Одни говорили, что он работает лоцманом на Sea Way, другие, что не лоцманом, а агентом, но в обеих версиях было общим то, что всем советским компаниям было запрещено пользоваться услугами Геннадия. Новый помполит, присланный вместо не справившегося с работой, уверял всех, что сбежавший второй нищенствует в США живя там на подачки Толстовского фонда одной из Русских общин.

Геннадий Васильев.

Что же происходило с моряками в первые минуты, часы и дни после оставления ими судна? Куда они направлялись имея в кармане сумму денег, которой с трудом хватило бы на неделю проживания в чужой стране, не имея в запасе не то, что комплекта белья, а даже зубной щетки? Как они живут сейчас, спустя двадцать лет? Об этом можно прочитать в статье "Моряки-невозвращенцы спустя двадцать лет"